Яндекс.Метрика

Поиск по сайту

Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
Индекс материала
„Воспоминание детства" часть 5.0
Часть 5.1
Все страницы
У большинства людей — и сейчас так же, как в древности, — потребность следовать какому-нибудь авторитету так сильна, что мир им кажется пошатнувшимся, если что-нибудь угрожает этому авторитету. Но Леонардо, один только Леонардо мог обходиться без этой опоры; он не был бы на это способен, если бы в первые годы жизни не научился обходиться без отца. Смелость и оригинальность его позднейших научных опытов предполагает не задержанное отцом инфантильное сексуальное исследование, а отказ от сексуальности дает этому исследовательскому началу дальнейшее развитие.
Если бы кто-нибудь, как Леонардо, избежал в своем детстве страха перед отцом и в своей исследовательской деятельности сбросил цепи авторитета, то было бы невероятно ожидать от этого человека, чтобы он остался верующим и не отказался от догматической религии. Психоанализ научил нас видеть тесную связь между отцовским комплексом и верой в Бога; он показал нам, что личный Бог психологически — не что иное, как идеализированный отец, и мы наблюдаем ежедневно, что молодые люди теряют религиозную веру, как только рушится для них авторитет отца. Таким образом, в комплексе страха и благоговения перед родителями мы вскрываем корни религиозной потребности:всемогущий праведный Бог и благодетельная природа представляются нам величественной сублимацией отца и матери, более того, обновлением и восстановлением ранних детских представлений об обоих. Биологически религиозность объясняется долгим периодом беспомощности и потребностью человеческого детеныша в заботе. Когда впоследствии он познает свою истинную беспомощность и бессилие перед могущественными обстоятельствами, он реагирует на них как в детстве и старается скрыть их безотрадность возобновлением инфантильных возобновительных сил.
Кажется, пример Леонардо не опровергает этот взгляд на религиозное верование. Обвинения его в неверии или  (что по тому времени было тем же самым) в отпадении от христианской веры, выдвигались против него уже при его жизни и были совершенно определенно отмечены в первой его биографии, написанной Вазари. Во втором издании биографии, вышедшем в 1568 году, Вазари опустил эти примечания. Нам вполне понятно,   что  Леонардо,  зная  чрезвычайную  чувствительность своей эпохи к религиозным вопросам, остерегался в своих записках прямо выражать свое отношение к христианству. Как исследователь, он нисколько не поддавался внушениям Святого писания о сотворении мира. Он оспаривал, например, возможность всемирного потопа и считал так же уверенно, как и современные ученые, что геологические периоды длились тысячелетиями.
Между его „пророчествами" есть много таких, которые должны были оскорблять ревностного христианина, как например, „О поклонении святым иконам": „У людей будут существа, которые ничему не внемлют, у которых глаза открыты, но ничего не видят; люди будут обращаться к ним, не получая ответа; они будут молить о милостях того, кто имеет уши и не слышит; они будут возжигать свечи тому, кто слеп." Или „О плаче в Страстную пятницу": „По всей Европе многочисленными народами оплакивается смерть одного человека, умершего на Востоке".
Об искусстве Леонардо говорили, что в фигурах его святых исчез последний остаток церковного догматизма, что он сделал их человечными, чтобы воплотить в них прекрасные и великие гуманные чувства. Муттер восхваляет Леонардо за то, что он преодолел средневековый упадок и вернул человечеству право иметь страсти и радостно пользоваться жизнью. В записках, где Леонардо исследует великие загадки природы, есть слова восхищения Творцом как конечной причиной всех этих чудес и тайн, но ничто не указывает на желание закрепить свою личную связь с этим могущественным Божеством. Афоризмы, в которые он вложил глубокую мудрость последних лет жизни, дышат смирением человека, подчиняющегося по необходимости законам природы и не ждущего никакой помощи от благого и всемилостивого Бога. Едва ли можно сомневаться, что Леонардо победил как догматическую, так и личную религиозность, и в своих научных занятиях очень отдалился от миросозерцания верующего христианина.
Согласно ранее высказанным взглядам на развитие детской души мы можем предположить, что исследовательская деятельность Леонардо в детстве имела первым предметом сексуальность. Но он сам обнаруживает это достаточно ясно, связывая свое стремление к исследованию с фантазией о коршуне. Он представляет свой труд над проблемой птичьего полета как возложенный на него особым предопределением судьбы. Одно очень неясное, звучащее как предсказание место в его записках, трактующих о птичьем полете, лучше всего доказывает, каким страстным было его желание самому научиться летать: „Она предпримет, эта большая птица, свой первый полет с хребта Большого Лебедя, наполнит мир удивлением и все писания похвалами, и вечная слава будет воздаваться гнезду, где она родилась". Вероятно, Леонардо надеялся, что сам когда-нибудь сможет полететь; а мы знаем из снов, содержащих мотивы полета, какое счастье ожидается от исполнения этой мечты.
Почему же многим людям снится, что они умеют летать? Психоанализ отвечает, что полет или превращение в птицу только маскировка другого желания, к разгадке которого ведет не один словесный или вещественный мост. Если любопытным детям рассказывают, что большая птица вроде аиста приносит младенцев; если древние изображали Фаллос крылатым; если в немецком языке слово „Фегельн" (уподобляться птице) — самое употребительное обозначение мужской половой деятельности, а у итальянцев мужской орган называется „лючелло" (птица), — то это только маленькие звенья большой цепи, которые показывают, что умение летать означает во сне не что иное, как желание быть способным к половой деятельности. Это есть раннее инфантильное желание. В воспоминаниях взрослого детство представляется счастливым временем .когда радуются настоящему и, ничего не желая, идут навстречу будущему; поэтому взрослый завидует детям. Но сами дети, если бы они могли об этом рассказать, сообщили бы, вероятно, нечто другое. Очевидно, детство не есть та чудесная идиллия, какой она нам кажется позже, если желание стать взрослым и делать то, что делают взрослые, заставляет ребенка стремиться поскорее избавиться от своего детства. Это желание руководит всеми детскими играми. В том возрасте, когда их любознательность направлена на сексуальное исследование, дети чувствуют, что взрослые знают нечто чрезвычайно важное в этой загадочной и очень интересной области, где им что-то знать и действовать запрещено. Поэтому в них пробуждается непреодолимое желание обладать этим знанием и умением, и это желание находит отражение в сновидениях в виде полета. Таким образом, и наука о воздухоплавании, достигшая, наконец, в наше время своей цели, коренится также в инфантильном эротизме.
Признаваясь в том, что с детства чувствовал особое личное влечение к проблеме полета, Леонардо подтверждает, что его детская любознательность была направлена на сексуальное. Это мы должны предположить на основании наших исследований современных детей. Одна лишь эта проблема избежала того вытеснения, которое позже сделало Леонардо чуждым сексуальности с детских лет, и до полной интеллектуальной зрелости сохранил он интерес к этой проблеме, только немного меняя ее смысл; и очень вероятно, что желанное искусство в примитивном сексуальном смысле удалось ему так же мало, как и умение летать наяву с помощью механического устройства, и оба они остались для него недостижимыми.
Великий Леонардо в течение всей жизни в чем-то оставался ребенком (говорят, эта черта присуща всем великим). Став взрослым, он продолжал играть, вследствие чего казался иногда своим современникам странным и неприятным. Когда мы узнаем, что он искусно изготовлял механические игрушки для дворцовых празднеств и торжественных приемов, нас огорчает, что художник тратил свои силы на такие пустяки. Сам же он, видимо, занимался этим не без удовольствия. Вазари сообщает, что он делал это и тогда, когда ему никто этого не заказывал. „Там (в Риме) он изготовил тесто из воска и, когда оно было еще жидким, слепил очень тонко из него животных, наполненных воздухом; когда он их надувал, то они летали; когда воздух выходил, падали на землю. Редкой ящерице, найденной садовником Бельведера, он приделал крылья из кожи, снятой с другой ящерицы, и наполнил их ртутью, так что они двигались и дрожали, когда она бегала; потом он ей сделал глаза, бороду и рога, приручил ее, посадил в ящик и приводил ею в ужас своих друзей". Часто эти игрушки служили ему для иллюстрации глубоких идей: „Он давал вычистить бараньи кишки так чисто, что они помещались в горсти; он приносил их в большую комнату, в соседней комнате помещал пару мехов, прикреплял к ним кишки и раздувал их так, что они заполняли всю комнату и всем приходилось убегать в угол; показывая, как они постепенно становились прозрачны и воздушны, как вначале занимали только маленькое местечко, а потом все дальше распространялись, Леонардо сравнивал их с гением". То же удовольствие забавляться невинными иносказаниями и искусной шифровкой выражают его басни и загадки; последние, написанные в форме предсказаний" почти все содержат глубокий смысл, но в совершенно не остроумной форме.
Игры и забавы, которыми Леонардо занимал свою фантазию, вводили иногда в заблуждение его биографов, не понявших его характера. В „Миланских манускриптах" Леонардо заключены, например, наброски писем к ,Диодарию Сирийскому, наместнику святого султана Вавилонии", в которых Леонардо представляет себя инженером, посланным в страны Востока с определенным заданием, защищается от упреков в медлительности, дает географическое описание городов и гор и, наконец, рассказывает о большом стихийном бедствии, случившемся там во время его пребывания.
Рихтер в 1881 году хотел доказать на основе этих отрывков, что Леонардо в самом деле состоял на службе у египетского султана, сочинил там эти путевые заметки и даже принял мусульманство. Но другим авторам было нетрудно разгадать в описаниях мнимого путешествия Леонардо на Восток то, чем они и были в действительности —- фантазиями юного художника, которые он создавал для самого себя и в которых он, может быть, выражал свои желания повидать мир и испытать приключения.
Таким же созданием фантазии является, вероятно, и „Винчианская Академия", предположения о существовании которой основываются лишь на существовании пяти или шести очень искусно зашифрованных символов этой академии. Вазари говорит об этих рисунках, но не упоминает об академии. Мюнц, поместивший такой орнамент на обложке своего большого труда о Леонардо, принадлежит к числу немногих, верящих в реальность „Винчианской Академии".
Очень может быть, что это стремление к игре изчезло у Леонардо в более зрелом возрасте, перейдя в научную деятельность, которая была последним и высшим проявлением его личности. Но то, что оно так долго сохранилось, показывает нам, как медленно отрывается от своего детства тот, кто испытывал в детском возрасте высшее и позже уже не достижимое эротическое блаженство.



Картины Леонардо да Винчи

  • 0
  • 1
  • 2
prev
next

«Святой Иероним»

News image

«Святой Иероним» приблизительно 1481 год. Пинакотека Ватикана, Рим....

1481 год

Смотрим ...

Расстояние от солнца до земли и размеры

News image

Расстояние от солнца до земли и размеры луныDistance from the Sun to the Earth and the Size of the ...

неопределено

Смотрим ...

Статуэтка всадника, Леонардо

News image

Статуэтка всадника, Леонардо (1516-1519)Equestrian ...

1516 год

Смотрим ...

"Витрувианский человек"

News image

Витрувианский человек, L'uomo vitruviano (1490 - 1492) - Vitruvian Man, study of proportions Рисунок  34,3×24,5 см; перо, чернила, акварель; галереи Академии (Gallerie dell'Accademia), Венеция   файл 6 Мб В соответствии с сопроводительными записями Леонардо, он был создан для определения пропорций (мужского) человеческого тела, как оно описано в трактатах античного ...

1492 год

Смотрим ...

„Мадонна Бенуа"

News image

Мадонна с цветком, Мадонна Бенуа, Мадонна с ребенком, Madonna Benois - 1478 - 1480, 48х31,5 смМасло, перенесенное с доски на холстЭрмитаж, Санкт-Петербург, Россия   Осенью 1478 года он записывает в одной из своих записных книжек, следующие слова: “…бря 1478 г. я начал две девы Марии”. На листах его рисунков, относящихся к ...

1478 год

Смотрим ...

Поклонение волхвов

News image

Стремление Леонардо примирить противоборствующие силы в самом себе проступает в бесчисленных этюдах и незаконченных прорисовках первой большой работы «Поклонение волхвов». Эта картина предназначалась  для алтаря монастыря Сан Донато а Скопето, монахи которого были клиентами отца Леонардо. Монахи скорей всего сожалели о своем заказе, поскольку Леонардо так и не закончил картину, ...

1481 год

Смотрим ...

Реставрация "Тайной вечери"

News image

Сохранение шедевра Леонардо всегда считалось одной из самых трудных задач, с которой когда-либо сталкивались специалисты по реставрации. "Тайную вечерю" переписывали, реставрировали и бросали на произвол судьбы несчетное количество раз. В 1901 году Габриэль Д'Аннунцио написал, казалось, последнюю эпитафию картине - свою знаменитую "Оду на смерть шедевра". "О поэты, его больше ...

1495 год

Смотрим ...

Archimedes's Steam Cannon

News image

Archimedes's Steam Cannon, study (3,5 мб)

неопределено

Смотрим ...

Эскиз женских рук

News image

 Эскиз женских рук. 1474г. 

1474 год

Смотрим ...

Из мира познавательного

Проголосуй

Для развития сайта надо